Мой дед, Лыгин Петр Васильевич, родился 18 июня 1910 года в Москве.
Отец – Василий Герасимович – работал кондуктором на Московско-
Казанской железной дороге. Мать – Евдокия Васильевна ( дев. фамилия
Афанасьева) была домохозяйкой. Был последним ребёнком в семье.
После 10-летней школы, в 1930 году поступил в Московский
педагогический институт им.Бубнова и проучился три года. Работал в
детском журнале при газете «Гудок» - Зорька. Одновременно работал в
Наркомпросе в качестве инструктора по производству наглядных и
игровых пособий. Институт пришлось оставить, поскольку в 1933 году
женился ( Мария Иосифовна Сенюрина, 1912г.р.) и средств для жизни
не хватало.
О себе он пишет: «Образование незаконченное высшее. По
специальности: педагог, электрик, мыловар» ( из анкеты на
железнодорожного рабочего от 8 июля 1944 года).
Характер у моего деда был спокойный, спорить особо не любил,
но своё мнение, продуманное и взвешенное, имел и его не менял. В
начальники не лез и подхалимажа не терпел. Был независимым, не
любил панибратских отношениях с рабочими, спиртного не потреблял,
не курил и в партию не стремился. По этим двум причинам ему
приходилось очень часто менять работу. От него сохранилась трудовая
книжка с 2-мя вкладышами, в которых я насчитал 25 предприятий. Кем
он только не работал! Педагогом, электриком, слесарем, мыловаром,
анодировщиком, учителем кружка – и это только что известно из
трудовой книжки. Дед хорошо знал химию1 и на протяжении своей жизни
часто работал в этой области. Известно, что во время войны Петр
Васильевич составлял рецепт проводящей угольной смеси для капсюлей
угольных микрофонов. Недостаток применявшейся в то время смеси был
в её повышенной склонности к слёживанию. Для передачи речи смесь в
микрофоне должна находиться в сыпучем состоянии. Этого не всегда
можно было добиться даже путём энергичного встряхивания телефонной
трубки. В военных фильмах можно часто видеть сцену когда на линии
фронта говорящий в телефонную трубку стучит по ней для того чтобы
улучшить связь. Полностью эта проблема тогда не была решена, но
характеристики смеси ему удалось улучшить. За эту работу он был
награждён ценным подарком - книжным шкафом.
Работал он постоянно в том смысле, что и на работе и дома в
свободное время либо читал техническую литературу, либо что-то
делал для дома, для семьи. Он любил такие предприя-тия, где его не
допекали, а была возможность заниматься своими делами, поскольку
его интересовала не только зарплата, а творческий подход и
эксперимент.
В феврале 1940 года, семья Лыгиных проживала в г. Перово, на
ул. Войкова дом 9 в здании барачного типа. сейчас на этом месте
находится 14 этажный дом № 52 1992 года постройки по ул. Перовской
в Москве. А до него был 7 этажный кирпичный дом, такой же как и
соседний ныне существующий дом № 54/54 по ул. Перовской, только не
угловой. В этом снесенном доме у Петра Васильевича была мастерская
в подвальном помещении под лестницей одного из жилых подъездов.
Мастерская была выделена Кусковским химическим заводом для
подготовки материалов к летнему пионерскому лагерю, в котором Петр
Васильевич и Мария Осиповна вели кружки "Умелые руки" и "Мягкая
игрушка".
Во время войны Пётр Васильевич служил в железнодорожных
войсках и в эвакуации был с семьёй. Когда случалась
соответствующая оказия, он приносил в кармане шинели зёрна
пшеницы, которую можно было найти рассыпанной вдоль ж/д путей. Он
поступал ещё и так – насыпал зёрна в сапоги и приходил домой Для
этого надо было оказаться там по долгу службы, так как
военнослужащие перемещаются только по приказу. Взять себе
рассыпанные зёрна было строго уголовно наказуемым действием. Хотя
их довольно много пропадало (высыпалось на ж/д пути). Действовал
т.н. закон "О трёх колосках", который: а)приравнивал все
железнодорожные грузы — к имуществу государственному; б) карал за
расхищение (воровство) имущества минимум десятью годами
заключения, а как правило — смертной казнью.
Во время войны Пётр Васильевич перенёс заболевание брюшным
тифом из-за антисанитарии и тяжёлых условий. По выздоровлению
получил 3 группу инвалидности, но впоследствии не пользовался
положенными льготами и инвалидность не оформлял; вплоть до самой
смерти не имел медицинской карточки в поликлинике и не обращался за
медицинской помощью. В анкете с личным делом Московско-Рязанского
отделения ж/д имеется запись о наличии судимости в годы войны на 6
лет за опоздание на работу. Но подробности не известны. Известно,
что в казанский период он организовал производство мыла и свечей из
животного жира(стеарина). Эти товары эвакуированым было невозможно
получить или достать иначе. Жир вырабатывали из отловленных в
городе собак. В этот же период он составлял для находившегося в то
время в Казани известного борца Ивана Поддубного специальную
замещающую диету, учитывающую крайне ограниченные в то время
возможности питания. Поддубный был в опале и голодал. Он обвинялся
в сотрудничестве с немецким оккупационным командованием, поэтому,
и по причине старости и военного времени не выступал и не имел
доходов. А стандартной пайки ему не хватало, потому что и в 70 лет
организм имел по-прежнему могучий. Иван Поддубный называл Петра
Васильевича своим наречёным сыном, обещал завещать ему своё
имущество и был ему очень благодарен за это участие. Родных сыновей
у Поддубного не было.
1 Знания по химии он получил, проучившись около года в Медицинском
инстиуте. |
