Александр ПОНОМАРЁВ, Иваново

«ГОВОРЯЩИЕ» ФОТОГРАФИИ. Какую информацию можно «считать» со старой фотографии?

Андрей ПАПУШИН, Москва

ЭЛЕМЕНТАРНАЯ ГЕНЕАЛОГИЯ. Некоторые рекомендации по родословному поиску

Не подлежит сомнению, что фотография как таковая является ценным источником информации. Однако – какую информацию несет старая фотография из семейного альбома? Как грамотно «прочесть» ее? И всякая ли фотография способна что-то нам «рассказать»?.. Мы предлагаем вашему вниманию комментарии к ряду фотографий, размещенных в галерее проекта «Большой Русский Альбом». Уверены, что эти комментарии служат хорошим примером того, как можно «заставить говорить» старые семейные фото – даже при явном нежелании последних.

Воспоминания о спорте разрозненны и радостны, как редкие снимки в семейных альбомах. У кого они есть – эти снимки. Мне повезло – я жил на Новой Дороге. Отцу от работы дали квартиру – и мы вчетвером, с сестрой и родителями, перебрались из пресненской коммуналки в 23-метровые хоромы на этой улице с необычным названием. С балкона нашего 9-го этажа ‒ через крыши картонажной фабрички ‒ открывался вид на футбольное поле стадиона «Серп и Молот», и отец, куря, летом частенько смотрел, как заводские команды играют на первенство Москвы...

Сейчас даже такому знатоку цыганской песни, как составитель справочника «Русский шансон: люди, факты и диски» Михаил Дюков, о Доре Строевой известно совсем немного: «СТРОЕВА ДОРА – исполнительница русских и цыганских песен и романсов, начинала свою карьеру предположительно в Москве, возможно, что в ресторане «Яр». В годы гражданской войны Дора Строева эмигрировала во Францию. В 1930-х годах выступала и была популярна в Париже в русских ресторанах Монмартра»…

Каждый, кто с интересом разглядывает фотографии в семейном альбоме, рано или поздно начинает задумываться о собственной родословной. – Кто были эти люди, запечатленные на старых снимках? Когда и где жили? Чем занимались? – И как восстановить цепь поколений, конечным звеном которой являюсь я сам?.. На этот вопрос – «как?» – мы и попытаемся ответить.

Истории – нет. В том смысле, что нет общеупотребимой и общеудовлетворительной истории, – если, конечно, не иметь в виду те ломовые схемы, что уже не первый год подвергаются заслуженному сомнению. Есть – люди, населяющие время, и делающие его многомерным, вариативным, с трудом поддающимся классификации и учету. Но потому и живым, поскольку не подлежит сомнению лишь человеческая жизнь. Эта жизнь в общем чужда схем и координатных сеток, набрасываемых на нее временем, но – диалектика превращений – вдувает в эти схемы хоть какое-то дыхание…

Фотографии окружали меня с самого детства. Отец начал снимать фотоаппаратом «Фотокор», потом «Комсомолец», «Зоркий». Когда я подрос, подарил мне «Смену-2». К нам постоянно приезжали родственники, и мы часто бывали в гостях. Вся эта круговерть фиксировалась на фотопленку. Фотографии рассматривались, обсуждались, дарились, размещались в альбомах. В доме хранились десятки дореволюционных фотографий… Одним словом фотография – это была целая жизнь...

Отец мой, Бадаев Василий Владимирович, ушел на фронт в июле 41-го добровольцем. Мать – Евдокия Маркеловна – осталась с троими детьми, старшей – 5 лет. Я была самой младшей и отца не помню. Со слов матери, родилась я хилым, болезненным ребенком и едва научилась ходить к 3-м годам. Отец, бывало, говорил: «Подожди, Маркеловна, еще какая девка вырастет!»… Эта «девка» живет в относительном здравии восьмой десяток лет, а он погиб в свои 33 года. В декабре 41-го с фронта, из-под Москвы, пришло последнее письмо: «Получили машины (танки), выходим в бой», а вслед за ним и похоронка. Остались мы вчетвером...

Несколько месяцев тому назад на одной из электронных торговых площадок купил я фотографию работы московского мастера Ивана Григорьевича Деговченко. На фотографии — немолодая дама в пышном платье с бантом на груди. Снимок сильно выцвел, покрыт мелкими пятнами, бланк криво обрезан… На обороте — давняя, но какая-то не вполне четкая надпись, похоже, писавший не очень-то и знал, кто изображен на фотографии: «Авдотья Ни… тетя Медете 1872»...

В этом году исполнилось 200 лет со дня рождения выдающегося деятеля культуры и техники, военного инженера, основателя Русского технического общества – Андрея Ивановича Дельвигa, автора мемуаров с воспоминаниями об А.С. Пушкине, Н.В. Гоголе, А.А.Дельвиге, А.И.Герцене... Как будто к этому юбилею, в Гамбурге неожиданно были найдены эти редкие фотографии, которые, может быть, когда-то являлись частью семейного архива Дельвигов. Как сообщил давний исследователь жизни и творчества Андрея Ивановича, спец.корреспондент газеты «Гудок» Николай Владимирович Морохин, побывавший не в одном архиве, кроме широко известного портрета И.Е.Репина, удалось найти всего лишь два изображения Дельвига. Поэтому было большой удачей обнаружить сразу несколько его изображений, увидеть егo, может быть, не совсем таким, каким он изображён на знаменитом портрете. В окружении родных и близких, знакомых, а также некоторых известных в свое время людей. Как же эти фотографии оказались в Гамбурге?

В истории фотографии немало славных имен мастеров, творивших в жанре портрета. И все же среди них имя Моисея Соломоновича Наппельбаума является, пожалуй, наиболее значительным. Родившись в 1869 году, он прошел долгий жизненный и творческий путь. Судьба распорядилась так, что ему посчастливилось встретиться с выдающимися людьми двух важнейших исторических этапов: периода, когда на смену Х1Х веку пришел век ХХ, и эпохи становления новых социальных отношений после октября 1917 года...